Ключ-поджига
Замок и ключ стали настолько привычными в нашей жизни, что за их утилитарностью мало кому придёт в голову задуматься об их истории. А она не менее интересна, чем история любой другой вещи.
Три года назад в картинной галерее Тарусы, небольшого старинного города Калужской области, появилась необычная экспозиция, привлекающая неизменное внимание, — замки и ключи. Собрал её увлечённый человек Дмитрий Жданов.
Началась же всё около десяти лет назад с ключей с изображением солярных знаков и оберегов, заинтересовавших коллекционера заложенным в них символическим смыслом. Но постепенно Дмитрий стал собирать и замки, и сейчас в его коллекции уже более трёх тысяч предметов, среди которых встречаются настоящие раритеты, имеющие тысячелетнюю историю. Есть в ней замки с секретом, музыкальные и даже стреляющие. Самый сложный из них, изготовленный мастером Федором Коряйкиным из г. Павлове и насчитывающий 12 шестерёнок, был удостоен серебряной медали на промышленной выставке 1896 г. в Киеве.
Как таковой замок специально никто не изобретал. Конструкции их складывались постепенно и на протяжении тысячелетий. Вначале достаточно было подпереть дверь палкой или закрыть на поворотную задвижку, чтобы любой прохожий понял: хозяев нет дома. Со временем этот простенький запор сменился на более крепкий засов, от которого, собственно, и пошли первые замки. В изготовлении он был несложен: на двери и на косяке делались деревянные или металлические проушины, и в них вставлялся брус, который двигался горизонтально и запирал дверь. Чтобы этот засов можно было закрыть или открыть снаружи, в нём снизу делались выемки, а в двери — отверстие, так что при помощи Г-образного «ключа» засов легко задвигался или отодвигался.
В Древнем Египте этот засов усовершенствовали. Дверь стали устанавливать на торце дома, а отверстие для засова вывели наружу. Сам засов имел продольное отверстие. Выше его устраивался «элемент секретности» — прочный брус с клиновидными вертикальными отверстиями. Такие же проделывались, напротив, в верхней поверхности засова. Металлические или деревянные клинья, лежавшие в отверстиях, под своим весом опускались вниз и скрепляли засов с брусом. Чтобы открыть такой запор, нужно было некое подобие ключа, которым в древности служила деревянная рейка или металлическая полоса с выступающими штифтами. Для отпирания её нужно было просунуть в отверстие засова и нажать кверху, выталкивая клинья из засова. Прочность всей конструкции, которая, как правило, была цельнодеревянной, зависела от размеров засова и ключа, который мог иметь длину до полутора метров. Понятно, что носить такой «ключик» с собой египтянам было не очень удобно.
Гораздо легче были ключи в Древнем Риме. О конструкции древнеримских замков известно не очень много, они изготавливались из дерева, рога и иных недолговечных материалов, и до нашего времени дошли лишь их фрагменты. А вот ключи сохранились — в виде крючков или перстней с множеством мелких выступов. По мнению Дмитрия Жданова, хорошо знающего историю замков, такой ключ-перстень на пальце свидетельствовал, помимо прочего, также о статусе человека, так как означал, что носящий его человек не только является свободным гражданином, но и владеет домом.
Первые замки с ключами современного типа произошли от засова с Г-образным ключом, прошедшим несколько стадий усложнения. Для повышения секретности бородку его сначала стали делать короче и мощнее, затем добавились фигурные прорези — это чтобы к замку подходил только один ключ. Усложнились и замки: в них появились дуги и полуцилиндрические детали с выступами, так называемые барьеры, или «секретный барабан», между которых мог пройти и сдвинуть засов только ключ с определённой формой выемок в бородке. Именно такую конструкцию имеет большинство русских замков XVI — XVIII вв.
Замки археологи находят практически во всех древнерусских поселениях, но широкое распространение они получили примерно с X в. - начиная с этого времени замки илиключи попадаются в раскопах каждого дома.
В XVI столетии большое серийное производство замков было налажено в Павлове Нижегородской губернии. Поселение, разросшееся позже в город, основано в 1566 г. указом Ивана Грозного как военный острог для охраны купеческих караванов от татар. Потребность гарнизона в починке оружия привела к появлению кузниц, а спрос на кузнечные поделки среди проезжающих купцов, в свою очередь, способствовал развитию связанных с кузнечеством ремёсел, и к началу XVIII в. городок превратился в ремесленный центр по металлоизделиям. В 1743 г. производством замков заинтересовался граф Петр Борисович Шереметев, построивший в Павлове довольно большой по тем временам завод.
О качестве павловских замков лучше всего свидетельствует то, что в каталоге 1870-х гг. они оценивались дороже привозимых из-за границы. А в Германии в XVII в. под влиянием цеховых объединений, защищающих собственное производство, был даже принят закон, запрещающий ввоз и продажу замков русского изготовления.
Не случайно старинные русские замки, на большинстве которых выбиты имя мастера, номер или, скорее, размер замка, что типично для артельных мастерских, удостоенные наград промышленных выставок, стали гордостью коллекции Дмитрия Жданова. Они подразделяются на несколько типов, некоторые из которых имеют любопытные названия. «Колокольчик» и «Ладья», например, обозначали не только внешний вид замка, но и использование профильной скважины, отпирание поворотом. Павловский мастер Тюрин придумал винтовой навесной замок, ключ к которому имел внутреннюю и наружную резьбы и, прежде чем открыть, ввинчивался в замок. Элементом секретности служили направление, шаг и профиль резьбы ключа и замка.
Особенно интересны замки, имевшие полукруглую скважину и набор дисков, из чего следует, что так называемый «шведский» замок, выпускаемый фирмой «Аблоу», происходит от замка павловских умельцев XVIII в. Кодовые замки имели несколько ручек с буквами и цифрами, как и сейчас.
В коллекции Жданова есть «дверные стражи» и очень редких конструкций, например, замок с двумя дугообразными ригелями разжимного типа, которые при помощи
пружины заходят в проушину на косяке двери. Когда поворотом ключа она разжимается, ригели разводятся в стороны, отпирая дверь. Такие замки очень сложны в изготовлении — пружины должны быть нужной силы, не садящимися со временем и не ломкими на морозе, поэтому широкого распространения они не получили.
В отличие от них, «врубные», т.е. врезные, или «приворотные» (накладные), привинчивающиеся к внутренней стороне двери, «вислые», как называли их раньше, известны были в каждом доме. Распространён был и их подтип — так называемые «сничные» замки, в которых ключ сложной формы только вставлялся в скважину и работал нажатием, без поворота. Внутри многих врубных замков попадается большая спиральная пружина, закреплённая только наружным концом, тогда как внутренний остаётся висеть в воздухе. Эта первая в мире сигнализация — при повороте ключа, лишь только задевается первый виток спирали, из замка раздаётся низкий, хорошо слышимый звук. Замок начинал звучать и в случае, если воры пытались подобрать ключ к воротам и задевали пружину.
У некоторых замков лицевая пластина с замочной скважиной могла вращаться на замаскированной оси, причем при нижнем положении скважины ключ ни с чем не взаимодействовал. Чтобы отпереть такой замок, нужно было нажать замаскированную защёлку и повернуть лицевую пластину, совместив внешнюю скважину с внутренней.
На крупных замках, предназначенных для амбаров, городских или дворовых ворот, на наружной стороне двери делалась специальная накладка в виде лезвия секиры. Они так и назывались — «секирные». Помимо того, что такая конструкция не позволяла ворам прорезать в двери дыру к засову и сдвинуть его без ключа, она имела также сакральное значение: считалось, что на замок переходит часть защитных свойств секиры.
В древности многие предметы имели не только утилитарное, но и сакральное значение. Поэтому в ключах часто помещался сквозной кованый орнамент в виде шестилучевого «громового знака», восьмилучевых солярных символов, ромбиков и кружочков, символизировавших вспаханное поле или плодородие. В замках и ключах из волжских Булгар популярны изображения коня, птицы, даже барана.
Замок и ключ в древности использовались в похоронном обряде славян — на покойника клали замок, после чего гроб сжигали, а ключ выбрасывали в реку, тем самым «запирая» покойника на «том свете», чтобы он не являлся в виде призрака живым людям. Замком защищали от грабителей и клады. При этом их запирали и уносили ключ с собой, в надежде вернуться потом за спрятанным. Не все возвращались, и во многих находках кладов времён монголо-татарского нашествия сверху лежит маленький замок или ключ-оберег. А у марийцев ключи-обереги можно встретить на женских украшениях до настоящего времени.
Интересны в коллекции Жданова замки и ключи к конским путам. Они использовались купцами в городе, когда нужно было не только стреножить лошадь, но и позаботиться, чтобы её не украли. Привлекает внимание и стреляющий ключ - поджига со специальным боковым запальным отверстием, через которое при помощи фитиля купец мог поджечь заранее забитый в ключ пороховой заряд и выстрелить. Вряд ли такой ключ использовался для самозащиты, мало кто при виде разбойников будет запаливать фитиль, доставать ключ, подсыпать порох на полку и выцеливать разбойника ключом, подпаливая заряд тлеющей веревочкой. Тем более что в те времена почти у каждого хозяина в обиходе было охотничье ружьё. Скорее, столь необычная штука была сделана кузнецом не как оружие, а ради интереса или для того, чтобы похвастаться своим умением.
А умельцами наша земля всегда была богата. Да и сейчас в Павлове замочных дел мастеров немало, хотя в последнее время знаменитое Павловское замочное производство оказалось частично вытеснено ножевым. В 2004 г., например, Павловский мастер Виктор Куренков при содействии 20 учащихся художественного промышленно-профессионального училища собрал навесной замок весом 415 кг и высотой 185 см.
Вот только, к сожалению, далеко не всегда старинный замок оказывается в музее или коллекции увлечённого человека. Тому же Дмитрию Жданову приходилось видеть уникальные запорные конструкции прошлых столетий, которые нынешние хозяева используют в качестве гнёта для капусты или подпорки в сарае.
(ж. «Техника – молодежи», 2007, № 1)
